Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла] - Лоренс Сандерс

Ингрид. Ну и что?

Андерсон. Они хотят, чтобы я убрал его Это их цена. После того, как дело будет сделано, я должен его спалить. Зачем, они не говорят. Это не мое дело. Но такова их цена.

Ингрид. А-а…

(Пауза в 1 минуту 12 секунд.)

Ингрид. Они знают тебя. Знают как облупленного. Они уверены, что если ты согласишься, то выполнишь обещание. Не из страха перед тем, что они с тобой могут сделать, если ты их надуешь, но потому, что ты Джон Андерсон и слов на ветер не бросаешь. Верно я говорю?

Андерсон. Я не знаю, что у них на уме.

Ингрид. Ты попросил у меня совета. Я пытаюсь тебе его дать. Если ты скажешь да, то убьешь этого человека. Скажи мне, Schatzie, если ты откажешься, ты навлечешь на себя большие неприятности, да?

Андерсон. Вряд ли такие уж большие. Убить они меня не убьют. Это исключено. Меня им убивать не за что. Но я не смогу больше здесь работать. Они мне не позволят. Не то чтобы я вообще не смог ничего сделать, но это будет работа по мелочам. Мне придется вернуться домой. Здесь для меня все будет закрыто.

Ингрид. Домой? Куда?

Андерсон. На юг. В Кентукки.

Ингрид. А что ты там будешь делать?

Андерсон. Приоткрой халат.

Ингрид. Так?

Андерсон. Так… Дай посмотреть на тебя, пока мы говорим. Господи, мне надо выговориться.

Ингрид. Так лучше?

Андерсон. Да, лучше. Не знаю, чем я там буду заниматься. Возить самогон. Брать бензоколонки. Изредка банк. Если найду хороших ребят.

Ингрид. Это все, что ты умеешь?

Андерсон. Это все, что я умею. Ты думаешь, я могу стать оператором компьютера или страховым агентом?

Ингрид. Не сердись на меня.

Андерсон. Я не сержусь. Я сказал, что мне нужен твой совет. Я Совсем запутался.

Ингрид. Однажды ты убил человека.

Андерсон. Да, но я не мог иначе. Он оскорбил меня, понимаешь?

Ингрид. А теперь, значит, производственная необходимость? Это совсем другое дело, да?

Андерсон. Черт бы побрал вас, иностранцев. Ты действительно не видишь разницы?

Ингрид. Не вижу.

Андерсон. Тот парень, которого я пришил, — он вывел меня из себя. Мы повздорили. Мне пришлось убить его, иначе я просто не смог бы жить дальше. Я был вынужден его убить. Другого пути не было.

Ингрид. Странные вы люди, американцы. Вы убиваете человека, пришиваете, вы можете спалить его или оформить. Но никогда не скажете, что убили его. Почему это?

Андерсон. Ты права… Странно. Не могу понять, в чем тут дело. Люди, о которых я рассказывал, хотят, чтобы я пошел на мокрое дело. Я спрашиваю: «Хотите, чтобы я убил его?» По тому, как тот человек взглянул на меня, как долго молчал, прежде чем ответить, я понял, что слово «убить» ему не по вкусу. Там, на юге, я работал на одного бутлегера. Со мной работал негр-старик. Он умел неплохо сказать. Он говорил, что все мы помрем, все до одного, но этого-то люди и боятся пуще всего и потому из кожи вон лезут, чтобы не называть вещи своими именами. Проповедники талдычат, что однажды мы воскреснем. Мы хватаемся за их слова, платим им деньги, хотя в глубине души знаем: это вранье. Католики, баптисты, евреи — все прекрасно знают, что никто и никогда не воскреснет к новой жизни. Раз уж ты умер — все. Тебе крышка. Кранты! Это внушал мне старый негр, и он был прав. В каждом из нас — во мне, в тебе, в остальных — сидит страх смерти! Мы боимся даже о ней подумать. Вот ты сидишь напротив меня почти нагишом — думаешь, так будет вечно? Детка, мы все уйдем, раз и навсегда. Почему, по-твоему, я прихожу сюда и начинаю хватать тебя за все места? Да потому, что ты умеешь отправить меня в путешествие, из которого, я знаю, что вернусь назад. Получается — почему, не спрашивай, не умею объяснить — что если знать, что вернешься назад из этого путешествия, то и тот, главный уход окажется не таким, страшным. Начинаешь думать: а может, и тогда удастся вернуться. Так это или не так, не знаю. Знаю другое: мне нужно позарез хоть иногда сбегать из этой жизни. И не только чтобы хоть на время забыть о том дерьме, которое я глотаю каждый день. Я сбегаю еще и потому, что это подготовка к настоящему уходу. Ты меня понимаешь? А эта несчастная толстая богатая стерва из Восточного Манхэттена, которая получает от меня ремнем по заднице, ей ведь это, выходит, тоже, наверное, необходимо. Может, это способ забыть о том, как мерзко все вокруг. Но, может, это нужно для меня, чтобы внушить себе: когда мы вот так ненадолго умираем, мы учимся встретить лицом к лицу настоящую смерть. Может, это надежда — вдруг нам удастся вернуться назад и с того света?! Смешно, правда? Тебе смешно, детка?

Ингрид. Ужасно смешно. Обхохочешься.

Андерсон. Я пришел сюда не за советом. Я пришел поделиться с тобой своими планами. Я пришью этого Парелли. Понятия не имею, кто он такой и почему его решили убить. Но ему каюк! И не важно, сделаю ли это я или удар молнии, помрет ли он завтра или через двадцать лет. Я убью его, потому что, может, это принесет мне несколько спокойных лет жизни. А сейчас я прямо-таки одурел от крови и вида твоих женских прелестей. Я прямо-таки не дождусь того мига, когда пришью этого самого Парелли. А пока я отправлю в путешествие тебя. Ну как, не хочешь отправиться на такую прогулку — впервые в жизни, а?

Ингрид. Как же ты собираешься это сделать?

Андерсон. Пока не знаю как, но я своего добьюсь. У тебя тут уйма всякой всячины для твоих клиентов — разве не так? Хлысты, цепи, перья… Если потребуется, воспользуемся этим барахлом. Но я это сделаю, Ингрид, я помогу тебе сбежать. Клянусь…

Ингрид. Клянешься?

37

Ксерокопия телетайпной ленты от 6 июня 1968 года.

TT-68-7946-FR-NYPD-PC. ПОЛИЦ. УПР. Н/Й — ВСЕМ ЗАМ. НАЧ. УПР…, ИНС., НАЧ. ПОЛИЦ. УЧ-KOB, КАПИТ. ЛЕЙТ. СЕРЖ. ДЛЯ ВСЕОБЩ. СВЕД… ПОВТ. ДЛЯ ВСЕОБЩ. СВЕД. С СЕГОДН. ЧИСЛ. НАЧ. ФУНКЦ. НОВЫЙ ЦСП (ЦЕНТР СВЯЗИ ПОЛИЦИИ) ТЕЛЕФ. 911. ПРЕЖНИЙ ТЕДЕФ. 440-1234 АННУЛИР. ИНФ. ПО-СТУП. ПО ТЕЛЕФ. 911 ПЕРЕДАЕТСЯ В ПШИЦ. УЧ-КИ ПО ТЕЛЕФ. ИЛИ Т/ТАЙПУ.

38

Кассета NYSITB-FD-15-7-68-437-66. 15 июля 1968 года, 12.45.

Симонс. Привет, Граф… Закрой быстро дверь. Не будем мешать кондиционеру работать. Рад тебя снова видеть.

Андерсон. Здравствуйте, мистер Симонс. Как дела?

Симонс. Потихоньку, Граф. Потихоньку. Что-нибудь выпьешь, Граф?

Андерсон. Не сейчас, мистер Симонс.

Симонс. Если ты не возражаешь, я тогда один… Через полчаса у меня деловой обед, а мартини улучшает аппетит.

Андерсон. Давайте, давайте…

Симонс. Ну и что ты решил, Граф?

Андерсон. Согласен.

Симонс. Ты понимаешь, что должен сделать с этим человеком из Детройта?

Андерсон. Да, я понимаю.

Симонс. Отлично. Ну а теперь к делу. Этот человек из Детройта — за него отвечаем мы. То есть деньги, причитающиеся ему или его наследникам, будут выплачены нами и не входят в соглашение, которое мы с тобой в ближайшее время заключим. Это ясно?

Андерсон. Вполне.

Симонс. Отлично. Все расходы, в том числе и авансы, будут вычтены из общей суммы. Если условия тебя устраивают, я готов передать тебе дополнительные две тысячи долларов, которые ты просил. По одобрении плана операции мы передадим тебе сумму, достаточную для того, чтобы заплатить участникам половину из гонорара, каковая, насколько я понимаю, оценивается тобой в четыре-пять тысяч долларов. Правильно?

Андерсон. Да. Это половина их гонорара.

Симонс. Теперь так… Когда будет установлен окончательный доход, все эти суммы — авансы, расходы и так далее — будут вычтены из общей суммы, так?

Андерсон. Это относится и ко второй половине, которую я должен заплатить моим людям, еще четыре-пять тысяч?

Симонс. Да. Все эти расходы будут вычтены. Других расходов, кроме тех, что ты назвал, не предвидится. По крайней мере, они если и будут, то настолько незначительными, что ими можно пренебречь в наших подсчетах. Теперь основной доход. Мы предлагаем поделить его поровну.

Андерсон. Я исходил из пропорции семьдесят на тридцать…

Симонс. Я знаю, Граф. Но, учитывая, что улов может оказаться меньше, гораздо меньше твоего оптимистического прогноза, мы считали бы соотношение пятьдесят на пятьдесят более справедливым. Особенно учитывая средства, которые мы тебе авансировали.

Андерсон. Так не пойдет. Особенно если учесть, что именно я для вас делаю. Я не согласен.

Симонс. Граф, мы могли бы сидеть и спорить часами, но я знаю, что тебе этого не хочется так же, как и мне. Мне поручено предложить тебе вариант пятьдесят на пятьдесят, потому что это нам представляется самым разумным подходом, принимая во внимание риск, с которым это сопряжено, и суммы, уже тобой от нас полученные. Но если честно, то учти, что мистер Анджело — Крошка Пат — подозревал, что тебе это не понравится. В таком случае мне поручено предложить тебе другой вариант: шестьдесят на сорок. Если и это тебя не устраивает, тогда тебе придется договариваться с мистером Ди Медико или самим мистером Анджело.